Одна из самых жестоких страниц Великой Отечественной связана с именем Тоньки-пулемётчицы, санитарки Красной армии, которая перешла на сторону немцев и работала у них палачом. Её нашли спустя десятилетия после Победы.
Предателя и убийцу через несколько лет после окончания войны арестовали и в Сурском крае. О его преступлениях рассказывают рассекреченные архивы УФСБ России по Пензенской области.
«Обязуюсь пожертвовать»
Весна 1947 года. В сёлах началась посевная кампания. В послевоенные годы каждый работник был на счету. Особенно если это мужчина. Тем более – если это опытный тракторист. Но 19 апреля старший оперуполномоченный Нижнеломовского райотдела МГБ по Пензенской области капитан Вахрамов подготовил постановление об аресте и обыске тракториста Т. из села Большие Хутора, работника местной МТС (механизированной тракторной станции).
Этот документ подписали руководители правоохранительных органов в регионе – начальник УМГБ по Пензенской области и помощник военного прокурора. Почему внимание таких высокопоставленных сотрудников привлёк обычный работяга, прошедший войну, испытавший все её ужасы, в том числе и плен?
Потому что в руках у Вахрамова оказался страшный документ – расписка от лица Т., сделанная им 3 ноября 1941 года. В ней тракторист обещал: «В органах ОД (так назывался отряд добровольцев в немецкой полиции. – Кор.) обязуюсь служить честно и добросовестно, точно выполнять все приказания начальников и, если нужно, пожертвую своей жизнью для интересов дела Германского правительства».
Дотошный Вахрамов перед арестом успел сверить расписку с заявлением, которое Т. писал начальнику МТС, и таким образом доказал: у этих документов один автор.
Так началось уголовное дело, преступления которого происходили за сотни километров от Пензы.
Это ошибка?
«Это какая-то ошибка. Его с кем-то спутали» – в этом, похоже, как следует из первых ответов Т. на допросах в НКВД, пытался убедить тракторист. Он родился в Больших Хуторах, окончил пять классов, работал трактористом и комбайнёром. В октябре 1940-го его призвали в армию, в 1941-м под Витебском попал в плен вместе с другими бойцами, они вынуждены были сдаться: их окружили немцы, вооружённые автоматами, а у русских были карабины. Тракториста отправили в лагерь в Борисове, а потом в Германию – в Нюрнберг. Там он работал на лесопильном заводе, потом в городе Эльзасе рыл траншеи на германо-французской границе, в Дрездене убирал улицы и потом в Альтштадте опять трудился на лесопилке. Освободили его бойцы Красной армии лишь 8 мая 1945-го. Вернулся в родной колхоз, работал трактористом. Какие к нему могут быть претензии?
Но у работников НКВД были на руках показания свидетелей, которые запомнили, что творил Т. в Белоруссии. И тракторист сдался.
Германия – победительница?
Из лагеря военнопленных в Борисове Т. смог сбежать, но, как и Тонька-пулемётчица, ни к партизанам, ни к войскам Красной армии попасть не стремился. Его заинтересовало предложение старосты в Лукомле, под Витебском, – вступить в полицию, в отряд добровольцев.
«У меня тогда было мнение, что Германия будет победительницей», – объяснял тракторист на допросах. Он хотел «спасти свою жизнь и лучше устроить её». По такой же причине и Тоня-санитарка стала палачом.
Работа была «непыльной»: выгонять местных из домов на обязательные работы или на каторгу в Германию, накладывать штрафы за непослушание и взыскивать их. Ходить по деревням, отбирать имущество для вермахта: тёплые вещи, скот, продукты, велосипеды. Часть имущества оставляли себе. То есть, по сути, полицейские мародёрствовали. Тех, кто пытался сопротивляться, арестовывали. Такое, как признавал сам Т., было не редкостью.
«Во время моего ареста лично избил меня и моего мужа прикладом от винтовки… Зайдя ко мне в дом, наставил мне на грудь наган и приказал отдать полушубок», – рассказывала потом одна из пострадавших.
Не все гражданские после таких арестов возвращались домой, но их судьба тракториста не волновала. Он, похоже, не был сентиментальным.
«Неоднократно избивал арестованных и задержанных граждан ременной плёткой», – признавал он потом на допросах.
Обычная жизнь немецкого полицая. Причём, можно сказать, что Т. был профессионалом, он обучался в специальной школе в городе Лепеле.
Притворялись партизанами
Физкультура, строевая, тактическая и огневая подготовка, а также «занятия по обработке слушателей в духе преданности Германии» – вот перечень дисциплин, которые преподавали в той школе. Остальному полицейские учились «на практике». Например, хорошо освоили такой метод: ходили по домам, переодевшись в гражданское, и, притворяясь партизанами, выясняли, кто им сочувствует. Супружеская пара, поверившая Т., поплатилась жизнью.
«В местечке Лукомль были выявлены за связь с партизанами Латышева и Поздняк. Поздняк был расстрелян, а что стало с Латышевой, мне неизвестно», – уверял он на допросах. Зато он знал, что стало с братом и сестрой, привезёнными из Калиновки за связь с партизанами, – Т. сам участвовал в расстреле этих арестованных. На допросах признавался: имена всех, кто прошёл через его руки, не помнил.
Партизанами полицейские притворялись недолго: после смерти супругов Поздняк и Латышевой обмануть местных не получалось.
А напрямую бороться с партизанами оказалось тяжело. Тракторист участвовал в карательных акциях и рассказал о нескольких фактах столкновения с «лесными братьями». В одном из боёв были ранены двое и убиты семеро полицейских, в другом были ранены ещё двое. Немцы и помощники спасались бегством. «Они нападали на нас врасплох», – объяснял Т. причину поражения.
Но существовали и вещи, которые тяжело было признать даже под давлением свидетельских показаний.
Последний еврей
В Белоруссии накануне Великой Отечественной почти каждый десятый житель был евреем. Поэтому во время оккупации гетто в республике начали появляться одно за другим, причём не только в Минске или районном центре, но даже в небольших сёлах. В Лукомле евреи жили прямо в центре села, их и не переселяли, оставили в своих домах, заставили пришить на одежду шестиконечные звёзды.
В один из осенних дней 1941 года всех: взрослых, детей, стариков – собрали в здании школы, а потом выгнали из домов и погнали на еврейское кладбище.
Здесь для них местные жители уже вырыли расстрельную яму. Им сказали, что это нужно для ремонта дороги.
Сначала Т. утверждал, что не принимал участия в расстреле. Но потом признался: семь человек из отряда добровольцев, в том числе и он сам, всё же стали палачами. Тракторист уверял: стрелял из обрезной винтовки, убил не более пяти человек. Немцы косили из автоматов.
О той трагедии в Белоруссии помнят до сих пор. В местных СМИ остались воспоминания очевидцев: казнь продолжалась весь день, спастись удалось лишь полукровке – малышке Идочке (её мама была русской, а папа – евреем, он ушёл на фронт). По одной из версий, евреи смогли положить младенца в канаву, когда их вели на расстрел. По другой – местные уговорили немцев отдать девочку, обманули, что её отец не иудейской веры.
После Победы в село вернулся отец Иды, его называли последним евреем Лукомля. Он своими руками установил памятник всем погибшим в тот страшный день.
Карьерный рост
На службе в полиции Т. находился до мая 1944 года, потом его эвакуировали в тыл. На территории Литвы зачислили в состав дивизии СС, сформированной из бывших полицейских. На оборонительных сооружениях на границе с Францией он и правда был, но не в качестве военнопленного, а командира отделения СС «и назывался группенфюрером». Это звание соответствовало генеральскому в Красной Армии. Вряд ли тракторист на самом деле достиг таких высот, возможно, речь шла и о прозвище. Но в любом случае карьерный рост для рядового был неплохой. Возможно, не у него одного. На допросах он рассказал: вместе с ним полицейскими у немцев служили ещё два жителя Пензенской области: один из Каменского, другой – из Наровчатского района.
Трактористу предъявили обвинение по ст. 58-1 «б» УК РСФСР (измена Родине, совершённая военнослужащим). Такое преступление каралось расстрелом с конфискацией всего имущества.
Комментарий
Первый заместитель председателя Совета ветеранов УФСБ России по Пензенской области подполковник в отставке Николай Фомичёв:
– Все военные преступления, которые совершали немецкие захватчики и их пособники в годы Великой Отечественной войны, документировались и систематизировались. Опрашивались свидетели, потерпевшие. Преступникам, чья вина уже была доказана, на допросах задавали вопросы о соучастниках. Как видим по описанному делу, в Пензе сотрудники НКВД несколько раз спрашивали Т., с кем он был в отряде у немцев. Это не случайно, они выявляли других палачей.
Большим подспорьем были захваченные архивы, именно благодаря одному из них, вероятно, и была обнаружена расписка Т., которую он давал при поступлении в отряд добровольцев к немцам.
Объём информации оказался огромным, во время боевых действий проводить расследования было затруднительно. После войны многие, работавшие на немцев, смогли потеряться на просторах Советского Союза, изменить документы. Поэтому нередко палачей находили спустя годы и даже десятилетия после Победы.
Информация по всем преступникам или подозреваемым заносилась в специальную книгу розыска. Именно благодаря ей, скорее всего, и был опознан нижнеломовский тракторист.
Да, то, что происходило на фронте в первые месяцы войны, можно назвать настоящей трагедией. Высшее военное командование совершило ряд ошибок. Но это нельзя считать оправданием для измены. В окружение попадали многие, но кто-то пробивался к своим, кто-то уходил в партизаны. А такие, как Т., – к немцам. Он просто решил, что Красная армия будет побеждена, и перешёл на сторону, как ему казалось, сильного. Он беспокоился только о себе. Это видно из его показаний. Как только он и другие члены его отряда встречали более-менее организованное сопротивление, они отступали. Именно поэтому, попав в окружение, Т. сразу сдался немцам, по той же причине несколько раз убегал от партизан. Т. и другие участники ОД – это просто трусы, у которых хватало храбрости стрелять лишь в безоружных гражданских. Нет для этого никаких оправданий. Именно поэтому преступления, связанные с изменой Родине, не имеют срока давности.
«Асе Ручинской посвящается». 8 марта отмечали даже в Великую Отечественную 
«А глаза у него голубые-голубые…» Любовь фронтовиков расцвела под бомбёжками 
«Огонь на себя, Серега!» Разведчик из сурского края погиб, защищая Ленинград 
Звезда за мост. Уроженец Пензы ценой жизни остановил немецкие танки